Интервью: Александр Бришута

27 июня 2013. | Интервью.

Интервью: трубочный мастер Александр Бришута Своими работами Александр Бришута буквально с первых изготовленных им трубок привлек к себе внимание нестандартным и порой обезоруживающим взглядом на процессы создания этих курительных изделий.

Проживая и работая в Запорожье (Украина), он быстро стал «мастером мира», собирая и интерпретируя лучшие из нестандартных решений. Пропуская их через призму собственного видения, Александр дает неизменно выдающийся результат. С его работами можно соглашаться или нет, но не удивляться им невозможно. Наверное, ему, как мастеру, еще предстоит проделать большой путь, но уже сейчас в его работах видна яркая индивидуальность.

От первого лица

Родился в 1970 году в Запорожье. По древней запорожской традиции образование случилось черно-металлургическое. Впрочем, металлургии со мной не повезло. Повезло дизайну и рекламе, которыми занимался долго и относительно успешно до тех пор, пока не устали мы друг от друга окончательно и бесповоротно. Случилось это году эдак в 2011-м. Совершенно случайно именно в 2011-м изготовление трубок оформилось в устойчивую зависимость, бороться с которой, ввиду слабой силы воли, не было ни сил, ни желания.

— Здравствуйте, Александр!
Как давно Вы курите трубку, и какие события в Вашей жизни повлияли на то, что Вы стали трубокуром?

— Первую трубу изготовил в 91-м, в армии, на фоне острого никотинового дефицита в ныне бывшей Молдавской ССР. Материалом послужил черенок от швабры. Топливом – украденный у местных пейзан самосад злобно-желтого цвета. Опыт был неудачным – устройство давало на выходе такую температуру, что дымились подошвы. Второй экземпляр уже был снабжен сложной системой радиаторов, однако, пока изделие проектировалось, дефицит как-то рассосался, и тема потеряла актуальность.

Повторно тема обозначилась в 2007-м, когда я был пойман сам собой за докуриванием третьей пачки сигарет в день. «Нада шото менять в этой жЫзни» – подумал я и распечатал четвертую. Однако подуманная идея уже начала материализовываться и через некоторое время, с неожиданных и независимых друг от друга направлений, ко мне пришли самодельная ореховая труба неизвестного аматора и две пачки табака, а интернет любезно и вроде как совершенно случайно подсунул мне ссылку на форум AIPC.

В 2008 году я уже довольно уверенно отличал грушу от бриара, а в начале следующего года в обмен на небольшую услугу получил от Юры Аксенова набор начинающего трубореза. Дальше деваться было некуда.

— Вы довольно стремительно своими работами ворвались в растущий список новых имен мастеров Украины и России. А что было до изготовления курительных трубок? Ведь такой потенциал не может долгое время прятаться внутри, ему нужен выход…

— Такой вот эдакий потенциал, наверное, все же был изначально… Ну, хочется в это верить. Все же, помимо металлургии, было энергичное вращение на всяческих околохудожественных орбитах, включая попытку поступления в соответствующее заведение (правда, не доведенную до логического конца). Не то чтобы мне это много дало в техническом плане, но не позволило закопать в землю то, что уже было (а шансы имели место). Далее были всевозможная реклама, полиграфия, дизайн чего попало, лого-дизайн, комиксы, Web и тому подобное. Продолжалось долго. Даже слишком долго. Пока не пришло понимание, что для того чтобы двигаться в этом направлении дальше стабильно и успешно, нужно уходить от чистого творчества к управленчеству, организации и прочему, прости господи, маркетингу с менеджментом. К этому непотребству я оказался органически не приспособлен, поэтому тема благополучно скончалась.

В управдомы меня не взяли, пришлось стать труборезом. М-да, жаль, что этой метаморфозы не случилось ранее. Реально жаль…

— Понимаю, что этот вопрос может быть не очень приятным, но, мне кажется, без него список был бы не полным. Первыми, показанными Вами широкой публике, работами были трубки вполне уверенных в исполнении классических форм. Сейчас Вы классику демонстрируете все реже и реже. С чем это связано?

— А что в этом вопросе «не очень приятного»?

На счет «уверенных форм» – не знаю. Хотя, есть канадка и парочка бильярдов, за которые не стыдно, но они были далеко не первыми. Я попробовал, получил представление и прыгнул в сторону. Полагаю, классика от этого совсем не пострадала. Много мастеров делают хорошую классику. Есть мастера, которые делают просто замечательную классику. У меня нет ощущения, что я могу добавить здесь что-нибудь значимое. Впрочем, в заказах есть и классические формы, так что никто никого не хоронит…

— Каковы Ваши личные предпочтения в выборе форм курительных трубок? Какие трубки Вы чаще всего приобретаете для курения?

— Х-хе… Классику.

К «трубкам-для-себя» отношусь спокойно, исключительно как к инструменту для... Не более. Того, что можно было бы назвать действительно коллекцией, нет. Трубок у меня немного. В основном бильярды, есть несколько канадок. Покупаю очень редко. Критерии – попроще, недорого и чтобы камера большая.

— Какое место в Вашей коллекции курительных трубок занимают трубки, сделанные собственноручно? И есть ли они вообще в коллекции?

— Никакого не занимают. Я уже говорил, что коллекции, как таковой, нет. А трубки – да, есть. Но в основном это брак, ну и парочка старых трубок по какой-то причине непроданных в свое время. Специально сделать трубу для себя не могу, рука не поднимается.

— Нередко среди Ваших работ появляются трубки таких форм, представить которые можно, только их увидев. Как проходит работа с такими формами? Продиктована ли форма целиком и полностью конкретным куском бриара и выводится непосредственно при резке дерева? Или же это предшествует создание каких-либо эскизов? Сколько времени занимает работа над трубками, скажем так, сверхсложных форм?

— «Только их увидев» – да, вот именно так и происходит. Я рисую наброски – много, разных. Делаю это и под настроение, и когда есть время, и когда нечем занять руки. Когда же звезды выстраиваются соответствующим образом, беру то, что ближе, и ищу, в какой кусок ЭТО можно втиснуть.

Наброски делаю очень общие, часто это просто несколько линий. То есть, я понятия не имею, что из этого получится в материале. Иногда получается сразу, иногда нужно несколько раз повторить, чтобы образ окончательно оформился. Времени уходит всяко. Если в процессе проявляется нечто понятное и меня устраивающее – то немного, не более чем на обычную трубу. Если нет – приходится откладывать и возвращаться, переделывать, иногда радикально.

Да и я бы не назвал формы сверхсложными. Вот у Савенко – сверхсложные и куда более трудоемкие формы.

— В формах Ваших трубок можно увидеть влияние итальянской школы. В финише – интерпретацию работ японских мастеров. Если бы период Вашего роста, как трубочного мастера, до сегодняшнего дня можно было разбить на этапы, то какими были бы эти этапы? Как бы Вы их охарактеризовали?

— Конечно, стороннее влияние есть и оно проявляется на стадии обучения. Моих персональных периодов пока всего два: «Просто трубки» и «…О!!! Это ОНО!!!».

Поначалу я делал просто трубки. Ну, собственно, как и все новички. Пытался копировать понравившиеся формы, когда появились заказчики – делал то, что просили. Потихоньку пытался что-то видоизменять и добавлять от себя. Экспериментировал с рустом. Но в этом не было какой-либо системы.

Второй этап начался с контакта с Дмитрием Плещёвым (ZapZap Tampers). По моей просьбе он сделал пару эскизов и в процессе изготовления трубки осуществлял ненавязчивый авторский контроль. По этим эскизам я сделал серию трубок. Получились они разными, не все можно считать удачными, но работа над ними как бы «отпустила тормоза», дав возможность переосмыслить мое отношение к тому, что и как я делаю, и что хочу делать. После этой серии я стал ощущать себя намного свободнее... Стал по-другому воспринимать форму, избавился от «комплекса руста». Руст перестал восприниматься как доступная разновидность финиша и стал самостоятельным фактором, влияющим на формообразование и определяющим общую идею.

Так что, пользуясь случаем, хотел бы сказать спасибо Дмитрию за мой второй этап. Он еще продолжается. Будет ли третий – не знаю. Посмотрим.

— Какова жизнь Александра Бришуты, когда он находится вне стен мастерской, вне работы над трубками? Что увлекает Вас, когда Вы не режете курительные трубки?

— …режу другие курительные трубки.

— Говорить о курительных трубках и не коснуться темы табака, наверное, было бы делом неправильным. Каковы Ваши предпочтения в этой области? Есть ли у Вас любимый табак?

— Вирджиния, Вирджиния/Перик, незлобная Латакия. Стараюсь по возможности пробовать разные. Из того, что могу курить постоянно, в любых объемах и состояниях: Dunhill: «Royal Yacht», «London Mixture», C&D «Briar Fox», G. L. Pease «Montgomery».

— Ваши работы могут послужить хорошим примером для тех, кто только-только начинает резать трубки. Индивидуальность и узнаваемость Ваших работ, быстрый профессиональный рост – все это может служить образцом успешности мастера. Можете ли Вы дать напутствие тем, кто только начал постигать работу с бриаром?

— Нет, нет, нет. Не нужно считать меня примером! Может, когда-нибудь потом. А поначалу – только классика. Только в ней можно найти понимание того, почему ЭТО сделано так, а не иначе. Дальше уже можно импровизировать и экспериментировать, но для любых экспериментов нужна база.

— Спасибо за интервью, Александр!